Я удобно устроился прямо на земле, и Дух Огня начал свой рассказ:
Меня тронуло, что ты не стал спрашивать то же, что и все остальные: что я делаю с принесенными мне вещами. По-моему это очевидно, но никто не хочет сам немного подумать и понять в чём тут дело. Не удивляйся, что я рассказываю сейчас об этом - твой вопрос напрямую связан с моими вкусами ;)
Если ты так проницателен, как пишет о тебе Леди Арум, то ты уже догадался, что большинство вещей, которые я прошу идут ни на что иное, как на топливо для меня. Огонь постоянно нуждается в подпитке, иначе он гаснет. И поправь меня, если я ошибаюсь, но мне кажется многие чары расстроятся, если узнают, что им не у кого выменивать кристаллы маны. Да и Каракойш Оракул останется без работы. В общем моё исчезновение совершенно недопустимо.
Ваш верный друг очень смутился, услышав это признание. Честно говоря, я никогда не задумывался о том, зачем Духу Пламени все эти вещи. Но в гулбине души я считал его просто могущественным капризным созданием, которое ради одного веселья гоняет чаров туда-сюда за разными предметами. Но он не дал мне долго укорять себя, продолжив свою историю:
Конечно не все, что мне приносят чары, я съедаю. Минипони и кактусы я коллекционирую с тем же азартом, что и вы все. Или бывает - тут все его глаза приняли такое умильное выражение, которого я совсем не ожидал - приходит малышка-мурмявочка и приносит мне свою любимую токсикожабу например. ну как можно было бы отправить такое подношение в огонь? Но я отвлёкся. Ты ведь интересовался погодой, а не тем, как я тут поживаю.
Возразить мне не удалось, потому что паузы между словами мой собеседник почти не признавал.
Раньше чаров было меньше и того, что они мне приносили едва хватало, чтобы удержать во мне силы. Но со временем число чаров росло, а поток жаждущих получить мои сокровища всё увеличивался и увеличивался, чему я только радовался. Всё больше предметов я просто не успевал "съесть" и они накапливались и накапливались. Но несколько недель назад я надумал устроить что-то вроде генеральной уборки... Уверен, теперь-то тебе всё ясно.
Больше я не услышал от него ни слова.
|
